Царь-рыба: различия между версиями
| [досмотренная версия] | [досмотренная версия] |
Содержимое удалено Содержимое добавлено
Khanaon (обсуждение | вклад) Вторая часть, глаза разбегаются |
Khanaon (обсуждение | вклад) м →Часть вторая: ошибочки |
||
Строка 46:
{{Q|― Всю жизнь проработал я бакенщиком. Теперь надобности в нас нету… Большими алыми [[погремок|погремками]] цвели в Казачинских порогах бакена-автоматы. Осиротела, задичала [[деревня|деревушка]] на правом берегу, пустеет и Подпорожная, на левом. Подались отсюда кто помоложе, но, родившиеся под шум порога, до последнего часа будут они слышать его в себе, и, пока видят их глаза, всё будет катить порог перед взором вспененные валы, клубиться голубым дымом брызг, неостановимо биться на каменьях, тороситься горами льда в ледостав, грохотать, пластая и круша земные тверди в ледоход, и засосёт в груди под ложечкой, когда уроженец Подпорожной вспомнит осеннюю ночь, скребущихся на деревянной скорлупке-лодчонке к крестовинам двух маленьких, отважных человеков ― [[дед]]а и [[внук]]а. Хруст коробка, хранимого у сердца в нагрудном кармане, просверк спички, один, другой, отчаянье ― не раздобыть, не вздуть огня, не засветить погасший бакен, и рёв, торжествующий рёв порога кругом ― ни берега не видно, ни суши, а работу делать надо. Не раз, не два за ночь из тёплого избяного уюта отчалит бакенщик в ревущую бездну ночи, к погасшему сигнальному огню, и светились они во тьме, в дождь и в непогоду, в снежном заволоке и при ураганной дуроверти. Помня ещё старенькие, ламповые, бакены, я дивился вслух искусству и мужеству здешних речников.<ref name="Царь" />|Автор=Часть вторая. Туруханская лилия}}
{{Q|Есть, оказывается, кое-что посильнее огня — лесная [[тля]], древоточцы, разные червяки, гусеницы, и среди них самая ненасытная, неостановимо упорная — [[шелкопряд]]. Это он сделал опустошительное нашествие на [[Сибирь|сибирские]] леса сначала в [[Алтай]]ском крае, затем перешёл, точнее, хлынул широкой, мутной рекою к [[:w:Саяны|Саянам]], оставляя за собою голую, обескровленную землю, — [[поезд]]а буксовали, когда гнойно прорвавшийся нарыв лесной заразы плыл через железнодорожную сибирскую магистраль. Усталый, понёсший утраты в пути паразит затаился в Саянах по распадкам малых речек, незаметно развешивал паутинные мешочки на побегах [[черёмуха|черемух]], [[смородина|смородины]], на всём, что было помягче, послаще и давалось ослабевшим от безработицы пилкам челюстей. В мешочках копошились, свивались, слепо тыкались друг в дружку, перетирая свежий побег, зелёненькие, с виду безобидные червячки. Подросши, они в клочья пластали паутинное гнездо и уже самостоятельно передвигались по стволу, бойко подтягивая к голове зад, и там, где неуклюже, инвалидно вроде бы проходил, извиваясь, гад, [[дерево|деревце]] делалось немым, обугленным.<ref name="Царь" />|Автор=Часть вторая. Туруханская лилия}}
{{Q|Есть на [[Бирюса|Бирюсе]] одна скала особенная. Верстах в десяти от устья Бирюсы, наподобие полураскрытой [[книга|книги]], тронутой ржавчиной и тлением времени, грузно стои́т она в воде. На одной стороне скалы, на той, что страницей открыта в глубь материка, древним ли [[художник]]ом, силами ль [[природа|природы]], вырисовано лицо человека — носатое, двуглазое, со сжатым кривым ртом: когда проходишь близко, оно плаксиво, а как отдалишься — ухмыляется, подмигивает, живём, дескать, творим, ребята!..<ref name="Царь" />|Автор=Часть вторая. Нет мне ответа}}
{{Q|::::Время родиться и время умирать;
Строка 65:
::::Время войне и время миру. <br />
== См. также ==
| |||