Антон Павлович Чехов: различия между версиями

[досмотренная версия][досмотренная версия]
Содержимое удалено Содержимое добавлено
→‎О Чехове: Щепкина-Куперник
→‎О Чехове: из воспоминаний о Чехове
Строка 163:
== О Чехове ==
::''см. также [[:Категория:Чеховедение]]''
 
{{Q|На днях смотрел «Дядю Ваню», смотрел и — плакал, как баба, хотя я человек далеко не нервный, пришёл домой оглушённый, измятый Вашей пьесой…|Автор=[[Максим Горький]]|Комментарий =письмо А. П. Чехову, ноябрь 1898 г.}}
 
{{Q|В [[литература|литературном]] мире Антон Павлович Чехов был [[солнце]]м, которое вызвало к [[Жизнь|жизни]], обогрело, приласкало и даже переформировало не одного [[писатель|писателя]].
В июле месяце 1904 года всё внимание русского общества захватила [[война]] с её [[ужас]]ами. Но даже и громада зла, волнами катившегося с Дальнего Востока, не могла осилить интереса публики к добру, которое не умерло вместе с телом замечательного писателя и человека.
После [[смерть|смерти]] Чехова в [[газета]]х было так: пол-листа о его жизни и кончине, а пол-листа о войне. В две недели о нём составилась целая литература, и тем не менее, сказано было мало.|Автор=[[Борис Александрович Лазаревский|Борис Лазаревский]], «А.П.Чехов»}}
 
{{Q|Чехов был человеком конкретностей и писал живых людей, может быть как никто, но эти конкретности он давал по-особому, на широком и спокойном горизонте своего раздумья. Так иногда, на фоне заката, увидишь стебли [[полынь|полыни]] или [[дикая рябинка|дикой рябинки]], они такие же, как и те, что у тебя под ногами, но и не те, ибо конкретность их дана с гравюрною чёткостью, и даны расстояние, простор и грань горизонта, и тёплая желтизна уходящего [[небо|неба]].<ref>''[[:w:Новиков, Иван Алексеевич|И.А.Новиков]]'' в книге «А.П. Чехов в воспоминаниях современников». — М.: «Художественная литература», 1986 г.</ref>|Автор= [[:w:Новиков, Иван Алексеевич|Иван Новиков]], «Две встречи», 1929}}
 
{{Q|Мы тихо подошли к кабинету. Сквозь полуотворённую дверь я увидел Антона Павловича. Он сидел на турецком диване с ногами. Лицо у него было осунувшееся, восковое… и руки тоже… Услышав шаги, он поднял голову… Один момент ― и три выражения: суровое, усталое, удивлённое ― и весёлые глаза. [[Радость|Радостная]] Антошина [[улыбка]], которой я давно не видел у него. ― [[Владимир Алексеевич Гиляровский|Гиляй]], милый, садись на диван! ― И он отодвинул ноги вглубь. ― Владимир Алексеевич, вы посидите, а я на полчасика вас покину, ― обратилась ко мне [[:w:Книппер-Чехова, Ольга Леонардовна|Ольга Леонардовна]]. ― Да я его не отпущу! Гиляй, какой [[портвейн]] у меня! Три бутылки! Я взял в свою руку его похудевшую руку ― горячую, сухую. ― А ну-ка пожми! Помнишь, как тогда… А табакерка твоя где? ― Вот она. Он взял её, погладил, как это всегда делал, по крышке и поднес её близко к носу. ― С [[Донник|донничком]]? [[Степь]]ю пахнет донник. Ты оттуда? ― Из Задонья, из табунов.<ref>«А.П. Чехов в воспоминаниях современников». — М.: «Художественная литература», 1986 г.</ref>|Автор=[[Владимир Алексеевич Гиляровский|Владимир Гиляровский]], «Жизнерадостные люди», 1934}}