Валерий Яковлевич Брюсов: различия между версиями

[досмотренная версия][досмотренная версия]
Содержимое удалено Содержимое добавлено
комментарий к Львовой
→‎О Брюсове: Владислав Ходасевич «Конец Ренаты»
Строка 71:
Через час ко мне позвонил Шершеневич и сказал, что [[жена]] Брюсова просит похлопотать, чтобы в [[газета]]х не писали лишнего. Брюсов мало меня заботил, но мне не хотелось, чтобы репортёры копались в истории Нади. Я согласился поехать в «Русские Ведомости» и в «Русское Слово». <...>
Сам Брюсов на другой день после надиной смерти бежал в [[Петербург]], а оттуда ― в [[Рига|Ригу]], в какой-то [[санаторий]]. Через несколько времени он вернулся в Москву, уже залечив душевную рану и написав новые стихи, многие из которых посвящались новой, уже санаторной «встрече»...<ref name="Ходас"/>|Автор=[[Владислав Фелицианович Ходасевич|Владислав Ходасевич]], «Брюсов», 1924}}
 
{{Q|[[Осень]]ю 1904 г. я однажды случайно сказал Брюсову, что нахожу в [[Нина Ивановна Петровская|Нине]] много хорошего.
— Вот как? — отрезал он: — что же, она хорошая хозяйка?
Он подчёркнуто не замечал её. Но тотчас переменился, как наметился её разрыв с [[Андрей Белый|Белым]], потому что по своему положению не мог оставаться нейтральным.
Он был представителем [[демон]]изма. Ему полагалось перед [[жена|Женой]], облечённой в [[Солнце]], «томиться и скрежетать». Следовательно, теперь Нина, её соперница, из «хорошей хозяйки» превращалась в нечто значительное, облекалась демоническим ореолом. Он предложил ей союз — против Белого, Союз тотчас же был закреплён взаимной любовью. Опять же, всё это очень понятно и жизненно: так часто бывает. Понятно, что Брюсов её по-своему полюбил, понятно, что и она невольно искала в нём утешения, утоления затронутой [[гордость|гордости]], а в союзе с ним — способа «отомстить» Белому. <...>
Брюсов в ту пору занимался [[w:оккультизм|оккультизмом]], [[w:спиритизм|спиритизм]]ом, [[w:чёрная магия|чёрною магией]], не [[вера|веруя]], вероятно, во всё это по существу, но веруя в самые занятия, как в жест, выражающий определённое душевное движение. Думаю, что и Нина относилась к этому точно так же. Вряд ли верила она, что её магические опыты, под руководством Брюсова, в самом деле вернут ей [[любовь]] Белого. Но она переживала это как подлинный союз с [[дьявол]]ом. Она хотела верить в своё ведовство. Она была [[истерия|истеричкой]], и это, быть может, особенно привлекало Брюсова: из новейших [[наука|научных]] источников <small>(он всегда уважал науку)</small> он ведь знал, что в «великий век ведовства» [[ведьма]]ми почитались и сами себя почитали — истерички. Если ведьмы XVI столетия «в свете науки» оказались истеричками, то в XX веке Брюсову стоило попытаться превратить истеричку в ведьму.<ref name="Рената">''[[Владислав Фелицианович Ходасевич|Ходасевич В.Ф.]]'' «Некрополь: Воспоминания» — ''«Конец Ренаты: Воспоминания о Нине Петровской (Ренате „[[w:Огненный ангел (роман)|Огненного ангела]]“)», 1928''. Париж, 1976 г.</ref>|Автор=[[Владислав Фелицианович Ходасевич|Владислав Ходасевич]], «[[Конец Ренаты (Ходасевич)|Конец Ренаты]]», 1928}}
 
{{Q|― Но Брюсов, помилуйте! ― Цевницы, гробницы, наложницы, наяды и сирены, козлоногие фавны, кентавры, отравительницы колодцев, суккубы, в каждой строке [[грехопадение]], в каждом четверостишии свальный [[грех]], ― и всё пифии, пифии, пифии...