Надежда Григорьевна Львова: различия между версиями
| [досмотренная версия] | [досмотренная версия] |
Содержимое удалено Содержимое добавлено
Khanaon (обсуждение | вклад) →о Надежде Львовой: Илья Эренбург «Люди, годы, жизнь» из Книги 1 |
Khanaon (обсуждение | вклад) →о Надежде Львовой: Илья Эренбург «Люди, годы, жизнь» из Книги 2 |
||
Строка 324:
Когда-то говорили о трудностях иммигранта, приехавшего из насиженной, надышанной [[Европа|Европы]] на пространства Дальнего Запада. Теперь говорят о тяжести [[космонавт]]а в ощущении [[невесомость|невесомости]]. Есть ещё одна [[беда]]: оказаться перенесённым в бесплотный мир [[образ]]ов, слов, [[звук]]ов. Кажется, это узнала Надя Львова, и вспоминая свою раннюю [[молодость]], я слишком хорошо понимаю её поражение. Не выдержала...
Я ещё не был знаком с Валерием Яковлевичем, когда получил от пего письмо, в котором он рассказывал о своих переживаниях после самоубийства Нади. Меня не удивило, что она говорила Брюсову обо мне; но почему знаменитый поэт, к которому я относился, как к мэтру, вздумал объясняться со мной — это осталось для меня [[загадка|загадкой]].<ref>''[[Илья Григорьевич Эренбург|Эренбург И.Г.]]'' «Люди, годы, жизнь» ''Книга 1''. Москва, «Советский писатель», 1990 г.</ref>|Автор=[[Илья Эренбург]], «Люди, годы, жизнь» <small>[Книга 1]</small>, 1961}}
{{Q|Я был в [[Париж]]е; мы устроили вечер [[память|памяти]] Брюсова. Когда человек умирает, вдруг его видишь по-новому ― во весь рост. Есть у Брюсова прекрасные стихи, которые кажутся живыми и ныне. Может быть, над его [[колыбель]]ю и не было традиционной феи, но даже если он не родился поэтом, он им стал. Он помог десяткам молодых поэтов, которые потом его осуждали, отвергали, ниспровергали. <...> При первой нашей встрече Брюсов заговорил о Наде Львовой ― рана оказалась незажившей. Может быть, я при этом вспомнил предсмертное стихотворение Нади о седом виске Брюсова, но только Валерий Яковлевич показался мне глубоким [[старик]]ом, и в книжку я записал: «Седой, очень старый» (ему тогда было сорок четыре года). Записал я также: «Жизнь у него на втором плане», ― может быть, думал при этом о Наде, может быть, о революции; но уже наверно помнил его слова о том, что «всё в жизни лишь средство для ярко-певучих стихов».<ref>[''[Илья Григорьевич Эренбург|Эренбург И.Г.]]'' «Люди, годы, жизнь» ''Книга 2''. Москва, «Советский писатель», 1990 г.</ref>|Автор=[[Илья Эренбург]], «Люди, годы, жизнь» <small>[Книга 2]</small>, 1962}}
== Комментарии ==
| |||