Николай Васильевич Гоголь: различия между версиями

[досмотренная версия][досмотренная версия]
Содержимое удалено Содержимое добавлено
→‎Цитаты о Гоголе: ужасная цитата ... огромной силы
Строка 160:
{{Q|Я всю жизнь боролся и ненавидел Гоголя: и в 62 года думаю: «Ты победил, ужасный хохол». Нет, он увидел русскую душеньку в ее «преисподнем содержании».|Автор=Василий Розанов|Комментарий=Из письма [[Пётр Бернгардович Струве|П. Б. Струве]], февраль 1918 г., Сергиев Посад.}}
 
{{Q|Смех [[Мефисто]], гордость [[Каин]]а, сила [[Прометей|Прометея]], [[мудрость]] [[Люцифер]]а, [[свобода]] сверхчеловека — вот различные в веках и народах «великолепные [[костюм]]ы», маски этого вечного подражателя, приживальщика, [[обезьяны]] [[Бог]]а. Гоголь, первый, увидел [[чёрт]]а без [[маска|маски]], увидел подлинное лицо его, [[страх|страшное]] не своей необычайностью, а обыкновенностью, [[пошлость]]ю; |Автор=[[Дмитрий Сергеевич Мережковский|Дмитрий Мережковский]], «[[s:Гоголь. Творчество, жизнь и религия (Мережковский)/Часть первая/I|Гоголь. Творчество, жизнь и религия]]», 1906}}
 
{{Q|«Когда его раздевали и сажали в ванну, он сильно стонал, кричал, говорил, что это делают напрасно. Когда ставили пиявки, он повторял: „Не надо!“ Потом, когда они уже были поставлены, твердил: „Снимите пиявки, поднимите от рта [[пиявки]]!“ Его руку держали с силою, чтобы он их не касался».
Доктора велели поставить, кроме пиявок, горчишники на конечности, потом мушку на затылок, лёд на голову и давать внутрь отвар [[алтей]]ного корня с [[лавровишня|лавровишневой]] водой. Обращение их было безжалостное: они распоряжались с ним, как с [[сумасшедший|сумасшедшим]], кричали перед ним, как перед [[труп]]ом. Приставали к нему, мяли, ворочали, поливали на голову какой-то едкий [[спирт]], и [[больной]] от этого стонал; спрашивали, продолжая поливать: «Что болит, Николай Васильевич? Говорите же!» Но тот стонал и не отвечал. За несколько часов до [[смерть|смерти]], когда он уже был почти в [[агония|агонии]], ему обкладывали всё тело горячим [[хлеб]]ом, при чём опять возобновился стон и пронзительный крик. Какое-то [[фантастика|фантастическое]] безобразие! Мы видели, впрочем, что во всей личности, в жизни [[Николай Васильевич Гоголь|Гоголя]] иногда мелькает это фантастическое, исполински-карикатурное, самое [[смех|смешное]] в самом страшном; и вот это же повторяется и в смерти.
Тут как будто в последний раз смеётся [[Чёрт]] над человеком, нарочно в самом унизительном положении тела и [[дух]]а тащит свою [[жертва|жертву]]. Доктора должны были казаться Гоголю в предсмертном бреду его чем-то вроде той нечисти, которая задушила Хому Брута в осквернённой церкви. ''«Горьким словом моим посмеюся»'', — эти слова пророка Иеремии начертаны на гробовом камне Гоголя. Увы, теперь мы знаем, кто над ним посмеялся.|Автор=[[Дмитрий Сергеевич Мережковский|Дмитрий Мережковский]], «[[s:Гоголь. Творчество, жизнь и религия (Мережковский)/Часть вторая/XIII|Гоголь. Творчество, жизнь и религия]]», 1906}}
 
{{Q|Что же поведал нам Гоголь о России? Прежде всего она для него — синоним чего-то необъятного, беспредельного, «неизмеримая русская земля». Но беспредельное — не содержание, а форма национального существования. Чтобы найти Россию, надо преодолеть пространство, наполнить [[творчество|творческой]] деятельностью её безграничный простор. В [[поэзия|поэзии]] Гоголя мы находим человека в борьбе с пространством. В этом — основная её стихия, глубоко национальный её [[Источник (значения)|источник]]. <...>