Вереск: различия между версиями
| [досмотренная версия] | [досмотренная версия] |
Содержимое удалено Содержимое добавлено
Khanaon (обсуждение | вклад) →Вереск в прозе: начало 1900-х годов в вереске |
Khanaon (обсуждение | вклад) →Вереск в прозе: от белого до пришвина |
||
Строка 13:
{{Q|Юрген шнырял повсюду и на третий день чувствовал себя тут совсем как дома. Но здесь, в степи, было совсем не то, что у них в рыбачьей слободке, на дюнах: степь так и кишела цветочками и [[голубика|голубицей]]; крупные, сладкие [[ягоды]] прямо топтались ногами, и вереск орошался красным соком.|Автор=[[Ганс Христиан Андерсен]], «[[:s:На дюнах (Андерсен/Ганзен)|На дюнах]]», 1859}}
{{Q|В это самое время в большой, круглой, темной и сырой казарме второго этажа, из угла, встала лёгкая фигура и, сделав шаг вперёд, остановилась и начала прислушиваться. Всё, казалось, было тихо. Робкая фигура, дрожа, нащупала стену, пошла вдоль неё и, ощупав под ногами какую-то упругую, колючую мякоть, забрала её дрожащими от холода руками и сунула в большое чёрное отверстие. Через минуту она нашла [[спичка|спичку]] и, черкнув ею по стене, начала зажигать вереск. Бледная искра спички коснулась смолистых игол и красный огонь прыгнул по куче вереска, но тотчас же захлебнулся густым, жёлтым [[дым]]ом, который было пополз сначала в трубу, но потом внезапно метнулся назад и заслонил всю комнату; послышался раздирающий писк, множество мелких существ зареяли, описывая в воздухе косые линии. Это были [[летучие мыши]], расположившиеся зимовать в трубе нежилого дома и обеспокоенные так неожиданно несносным им куревом.|Автор=[[Николай Семёнович Лесков|Николай Лесков]], «На ножах», 1870}}
{{Q|На горах этих лежит печать особой торжественности, — они возвышаются как стены на границе жизни и смерти. Здесь, внизу, город, порт, дамба, движутся суда, [[поезд]]а, лодки, — там — вечное [[молчание]]. Туда никто не ходит, потому что незачем ходить. Там начинается область скал и песчаных холмов. Кое-где попадается красный вереск, кое-где [[иерихонская роза]] продерётся из-за песка своими сухими ветвями — и только; кругом ни [[дерево|дерева]], ни [[куст]]ика, ни капли воды — открытое, мёртвое пространство.|Автор=[[Генрик Сенкевич]] «[[:s:Письма из Африки (Сенкевич/Лавров)/IV|Письма из Африки]]», 1894}}
{{Q|Девятого ходили перед вечером, после дождя, в [[лес]]. Бор от дождя стал лохматый, [[мох]] на [[сосна]]х разбух, местами висит, как волосы, местами бледно-зелёный, местами [[коралл]]овый. К верхушкам сосны краснеют стволами, — точно озарённые предвечерним [[солнце]]м (которого на самом деле нет). Молодые сосенки прелестного болотно-зелёного цвета, а самые маленькие — точно [[паникадило|паникадила]] в кисее с блестками (капли дождя). Бронзовые, спа́леные [[солнце]]м веточки на земле. [[Калина]]. Фиолетовый вереск. Чёрная [[ольха]]. Туманно-синие ягоды на [[можжевельник]]е.|Автор=«[[Устами Буниных#Устами Буниных. Том 1|Устами Буниных]]», ''12 [[август]]а 1912 года''}}▼
{{Q|Эти воспоминания проносились в душе [[Леонардо да Винчи|Леонардо]], когда по крутой, знакомой с детства, тропинке он всходил на Монте-Альбано. Под уступом скалы, где меньше было ветра, присел на [[камень]] отдохнуть и оглянулся: малорослые неопадающие корявые [[дуб]]ы с прошлогодними сухими [[лист]]ьями, мелкие пахучие [[цветы]] тускло-зелёного вереска, который здешние поселяне называли «скопа» ― «метёлка», бледные дикие [[фиалка|фиалки]], и надо всем неуловимый свежий запах, не то [[полынь|полыни]], не то весны, не то каких-то горных неведомых трав.| Автор=[[Дмитрий Мережковский|Дмитрий Мережковский]], «[[Воскресшие боги. Леонардо да Винчи]]», 1901}}
Строка 24 ⟶ 22 :
Суровый вереск бесстрастный, как [[старик]], стоит в изголовье.
Сохнет [[олений мох]], грустно вздыхая, когда вся в изумрудах ползёт зеленица.
В медных шлемах, алея, стройно идут тучи войска [[
А кругом пухом северных птиц бледно-зелёные [[мох|мхи]].
Из трясины [[змея|змеёй]] выползает линнея, обнимает [[лес]]ных великанов, и, пробираясь по старым стволам, отравляет побеги.
Строка 33 ⟶ 31 :
{{Q|Утром по каменистому берегу я ухожу к [[море|морю]]. В лесу цветёт вереск, расцветают белые [[лилия|лилии]]. Я карабкаюсь на утёс. Надо мной раскалённое [[солнце]], внизу ― прозрачная зелень [[вода|воды]].|Автор= [[Борис Викторович Савинков|Борис Савинков]], «Конь бледный», 1909}}
▲{{Q|Девятого ходили перед вечером, после дождя, в [[лес]]. Бор от дождя стал лохматый, [[мох]] на [[сосна]]х разбух, местами висит, как волосы, местами бледно-зелёный, местами [[коралл]]овый. К верхушкам сосны краснеют стволами, — точно озарённые предвечерним [[солнце]]м (которого на самом деле нет). Молодые сосенки прелестного болотно-зелёного цвета, а самые маленькие — точно [[паникадило|паникадила]] в кисее с блестками (капли дождя). Бронзовые, спа́леные [[солнце]]м веточки на земле. [[Калина]]. Фиолетовый вереск. Чёрная [[ольха]]. Туманно-синие ягоды на [[можжевельник]]е.|Автор=«[[Устами Буниных#Устами Буниных. Том 1|Устами Буниных]]», ''12 [[август]]а 1912 года''}}
{{Q|За столами писцы; на стол приходится пара их; перед каждым: перо и чернила и почтенная стопка бумаг; писец по бумаге поскрипывает, переворачивает листы, листом шелестит и пером верещит (думаю, что зловещее [[растение]] «вереск» происходит от верещания); так [[ветер]] осенний, невзгодный, который заводят ветра ― по лесам, по оврагам; так и шелест [[песок|песка]] ― в пустырях, в [[солончак]]овых пространствах ― [[оренбург]]ских, [[самара|самарских]], [[саратов]]ских...<ref>''[[Андрей Белый|А. Белый]].'' «Петербург»: Роман. — СПб: «Кристалл», 1999 г.</ref>|Автор= [[Андрей Белый]], «Петербург», 1914}}
{{Q|Вы ничего не слыхали? ― бледнея, сказал Осетров. Ника вышел в лес, прокрался на [[дорога|дорогу]]. Солнце скупо светило, жирные глинистые жёлтые колеи блестели под лучами, бурый вереск, набухший от дождя, набегал на дорогу. Сквозь тонкие стволы частых [[сосна|сосен]] привидением грезился чёрный [[можжевельник]].<ref>''[[w:Краснов, Пётр Николаевич|Краснов П.Н.]]'' «От двуглавого орла к красному знамени»: В двух книгах. ''Книга 2.'' Москва, «Айрис-пресс», 2005 г.</ref>|Автор=[[Пётр Николаевич Краснов|Пётр Краснов]], «От двуглавого орла к красному знамени» <small>[Книга 2]</small>, 1922}}
{{Q|― [[Тундра]] ― такое пустынное небо, белёсое, точно оно отсутствует, ― такая пустая тишина, прозрачная [[пустыня|пустынность]], ― и нельзя идти, ибо ноги уходят в ржавь и воду, и [[трава]] и вереск выше сосен и [[берёза|берёз]], потому что сосны и берёзы человеку ниже колена, и растёт [[морошка]], и летят над тундрой дикие [[гуси]], и дуют над тундрой «морянки», «стриги с севера к полуночнику», ― и над всем [[небо]], от которого тихо, как от смерти, ― и летом белые, зелёные ― ночи; и ночью белое женское платье кажется зеленоватым; ― а самоеды в одеждах, как тысячелетье…|Автор=[[Борис Андреевич Пильняк|Борис Пильняк]], «Заволочье», 1925}}
{{Q|Но вдруг мы обратили внимание, что вокруг одного куста [[можжевельник]]а правильным кольцом [[трава]] была притоптана, так же было у следующего куста, ещё и ещё. И на одном кусту [[ягоды]] были так высоки, что простому [[тетерев]]у их бы никогда не достать. И ещё мелькнула догадка: зачем же тетереву крутиться у можжевельника, если он не боится, прикрываясь лиловым вереском, пробраться за [[брусника|брусникой]] на открытую ''<паль>'' к [[журавль|журавлям]]. Нет, это не тетерева танцевали по траве вокруг можжевельников, это [[глухари]] выбрались из болотного леса и остались тут, не смея дальше подняться на открытую паль, где вереск никак их не может укрыть.<ref name="Дневники">''[[Михаил Михайлович Пришвин|М.М.Пришвин]]''. Дневники. 1928-1929. — М.: Русская книга, 2004 г.</ref>|Автор=[[Михаил Михайлович Пришвин|Михаил Пришвин]], «Дневники», 1929}}
== Вереск в поэзии ==
| |||