Разрыв-трава: различия между версиями

{{Q|— А какие ты нам, Илюшка, [[страх]]и рассказывал, — заговорил Федя, которому, как сыну [[богатство|богатого]] крестьянина, приходилось быть запевалой (сам же он говорил мало, как бы боясь уронить своё [[достоинство]]). — Да и [[собака|собак]] тут нелегкаянелёгкая дернуладёрнула залаять... А точно, я слышал, это место у вас нечистое.

{{Q|...сказка о [[Правда|Правде]] и [[Ложь|Кривде]] заставляет [[чёрт|чертёнка]] похваляться: «Я напустил семьдесят чертенят на одну царскую дочь; они сосут ей груди каждую ночь. А вылечит её тот, кто сорвёт жар-цвет! — Это такой цвет, который когда цветёт — [[море]] колыхается, а ночь бывает яснее дня; черти его боятся». Но — едва развернётся дивный [[цветок]] во всей своей красе, как тотчас же увядает; лепестки его осыпаются и бывают расхватаны нечистыми ду́хами. Если присоединить к этим подробностям суеверные описания разрыв-травы, разрушающей ворота замков, двери подземелий, твердыни скал, — нельзя не согласиться, что тогда из трёх приведённых отрывков слагается весьма подробно красивое [[поэзия|поэтическое]] изображение громового удара, разрывающего тучи яркою молниею. Купальные травы дают человеку, умевшему ими овладеть, всевидение, способность быть невидимкою, прозирать клады в недрах земли, победоносно гнать от себя [[демон]]ов и т. ип. — всё те же качества, что приписываются [[гром]]у и [[молния|молнии]].|Автор=[[Александр Валентинович Амфитеатров|Александр Амфитеатров]], «Иван Купало», 1904}}

{{Q|Но поставьте только раз этот [[вопрос]]: «А почему нельзя?» — и [[аксиома|аксиомы]] рухнут. [[Ошибка|Ошибочно]] думать, будто аксиома есть очевидность, которую «не стоит» доказывать, до того она всем ясна: нет, друг мой, аксиомой называется такое положение, которое немыслимо доказать; немыслимо, даже если бы весь мир взбунтовался и потребовал: докажи! И как только вопрос этот поставлен — кончено. Эта коротенькая фраза — всё равно что разрыв-трава: все запертые двери перед нею разлетаются вдребезги; нет больше «нельзя», всё «можно»; не только правила условной [[мораль|морали]], вроде «не украдь» или «не лги», но даже самые безотчётные, самые подкожные (как в этом деле) реакции человеческой натуры — [[стыд]], физическая [[брезгливость]], голос крови — всё рассыпается прахом.|Автор=[[Владимир Евгеньевич Жаботинский|Владимир Жаботинский]], «[[:s:Пятеро (Жаботинский)/Гоморра|Пятеро]]» (Гоморра), 1936}}

{{Q|— Утверждаю: не [[магнетизм]]ом, — продолжал он, — а исключительно постепенностью. Донна Анна говорит: не хочу вас слушать, «нельзя»! А Дон-Жуан спрашивает: а почему «нельзя»? И готово: через два дня она уже слушает. Но есть у неё второй окоп: на свидание ночью ни за что не приду — уж это действительно нельзя! Он опять: а почему «нельзя»? И через три дня, уже на тайном свидании, он начинает применять ту же разрыв-траву к поцелую руки, к поцелую щеки, потом постепенно к каждой пуговке или пряжке её многосложного наряда…наряда...|Автор=[[Владимир Евгеньевич Жаботинский|Владимир Жаботинский]], «[[:s:Пятеро (Жаботинский)/Гоморра|Пятеро]]» (Гоморра), 1936}}