Грусть: различия между версиями

[досмотренная версия][досмотренная версия]
Содержимое удалено Содержимое добавлено
поправки добавки
→‎Грусть в прозе: жуткая грусть в прозе
Строка 4:
 
== Грусть в прозе ==
{{Q|[[Николай Васильевич Гоголь|Гоголя]] нет!.. Грустно и тяжело! Нет великого [[художник]]а, и нет великого создания, им недоконченного. С именем Гоголя, с его великим поэтическим трудом связывались все надежды, всё будущее нашей литературы. Теперь исчезли её [[надежда|надежды]], а может быть, и всё её [[будущее]], вместе с потерею величайшего русского писателя, величайшего и вместе, кажется, последнего русского художника. Пусто стало в русской литературе, ей больше уже нечего ждать. Так грустно становится при этой горькой мысли, что ещё невозможен стройный и последовательный отчет о заключившем, — да, заключившем! — уже свою деятельность [[гений|гениальном]] писателе.<ref>''[[Константин Сергеевич Аксаков|Аксаков К.С.]]'' «На смерть Гоголя» (1852 г.), ''Пути русской прозы XIX века''. Ленинград, 1976 г., стр.16-29</ref>|Автор=[[Константин Сергеевич Аксаков|Константин Аксаков]], «На [[смерть]] Гоголя», 1852}}
 
{{Q|Тихий ветерок ясного летнего дня пошевеливал тёмные пряди волос головы неизвестного, а он, задумавшись, сидел, скрестив на груди руки, и смотрел куда-то вниз на могилку… На носу его поблёскивало золотое пенсне с тёмным толстым шнуром, прицепленным к петлице пиджака.
Мы прошли недалеко от неизвестного, но он нас не заметил: так велика была его [[печаль]] о близком. Мы прошли за высокую новую ограду купца Лудейникова. В этой ограде густо разрослась [[бузина]], и частая листва кустов скрыла нас от неизвестного. Мы смотрели на его красивое, задумчивое лицо, и безмолвные и подавленные какой-то новой грустью, боялись пошевельнуться…<ref>''[[Василий Васильевич Брусянин|Брусянин В.В.]]'' «Опустошённые души». — Москва: «Московское книгоиздательство», 1915 год — стр. 153</ref>|Автор=[[Василий Васильевич Брусянин|Василий Брусянин]], «Кладбищенские люди», 1915}}
 
{{Q|Мы поднялись в [[ресторан]]. Он заказал [[водка|водки]].
Выпили.
— Отчего ты грустный? — Секин коснулся моего рукава.
— У меня, — говорю, — комплекс неполноценности.
— [[Комплекс неполноценности]] у всех, — заверил Секин.
— И у тебя?
— И у меня в том числе. У меня комплекс твоей неполноценности.|Автор=[[Сергей Донатович Довлатов|Сергей Довлатов]], «Хочу быть сильным»}}
 
{{Q|На ветру качаюсь и от стужи гнусь, На чужой сторонке плачу да [[печаль|печалюсь]]: Кто меня полюбит? Кто развеет грусть? Достигнув какого-то края иль обвала за далью, за тьмою, плачем не то одинокой волчицы, не то переливом горлицы за дубравой оборвалась [[песня]]. Песня оборвалась, но звук всё бился, всё клубился в тесном пространстве и, не вырвавшись из него, опал туда, откуда возник.<ref>''[[Виктор Петрович Астафьев|В. Астафьев]]''. «Обертон». М.: Вагриус, 1997 г.</ref>|Автор=[[Виктор Петрович Астафьев|Виктор Астафьев]], «Обертон», 1996}}