Туйя: различия между версиями

[досмотренная версия][досмотренная версия]
Содержимое удалено Содержимое добавлено
→‎Туя в поэзии: ещё Меркурьева
→‎Туя в прозе: Беляев и Дьяконов
Строка 5:
== Туя в прозе ==
{{Q|По мере того, как приближаешься к цветнику и к оранжерее, чаще и чаще попадаются экзотические растения — туйи и какие-то красивые [[ель|ели]] и пихты, то бледно-зелёные с белыми смолистыми шишечками, напоминающими свечки рождественских ёлок, то красно-коричневые, глубокого бархатного тона. В особенности, не могу я забыть и всё мерещится мне стройное, похожее на [[кипарис]], дерево цвета старинной тёмной [[бронза|бронзы]]. Оно выделяется на фоне другого дерева — душистого, бело-молочного витекса и рядом с ним трепещет нежно-листная светло, светло-зелёная американская [[липа]].|Автор=[[Иероним Иеронимович Ясинский|Иероним Ясинский]], «Сиреневая поэма», 1886}}
 
{{Q|Деревянные скамьи без спинок окрашены в тёмно-серый цвет. Но особенно поразили Лоран цветники. [[Клумба|Клумбы]] были сделаны наподобие [[могила|могил]], а среди цветов преобладали тёмно-синие, почти чёрные, [[анютины глазки]], окаймлённые по краям, как белой [[траур]]ной лентой, [[ромашка]]ми. Тёмные туи дополняли картину. «Настоящее [[кладбище]]. Здесь невольно должны рождаться [[мысль|мысли]] о [[смерть|смерти]]. Но меня не проведёте, господин Равино, я отгадала ваши [[секрет]]ы, и ваши «эффекты» не застанут меня врасплох», ― подбадривала себя Лоран и, быстро миновав «кладбищенский цветник», вошла в сосновую аллею.|Автор=[[Александр Романович Беляев|Александр Беляев]], «[[Голова профессора Доуэля]]», 1925}}
 
{{Q|Кругом нашего Виндеренского дома тянулись тихие [[дорога|дороги]], уставленные хорошенькими «виллами» в садах за белым штакетником и металлическими сетчатыми заборами; неподалеку было красивое, мрачное и торжественное лютеранское кладбище, с тенистыми аллеями из [[ель|ели]] и туи, напоминавших [[кипарис]]ы; с просторными, полными цветов участками могил за чёрными низенькими решётками; с чёрными [[мрамор]]ными [[обелиск]]ами и плитами памятников; с таинственным, приземистым, увитым [[плющ]]ом, зданием [[крематорий|крематория]], из огромной четырехугольной серой трубы которого то и дело зловеще поднимался дым.<ref>[[w:Дьяконов, Игорь Михайлович|Дьяконов И.М.]] Книга воспоминаний (1995 год). Фонд Европейский регионального развития. Европейский Университет Санкт-Петербурга. Дом в Санкт-Петербурге, 1995 г.</ref>|Автор=[[Игорь Михайлович Дьяконов|Игорь Дьяконов]], «Книга воспоминаний» <small>''Глава четвертая''</small>, 1928-1929}}
 
{{Q|Появились деревья, которые были незнакомы нам — [[шелковица|тутовые]], [[орех]]овые, пирамидальные [[тополь|тополя]], туйя и [[виноград]]ники; всё доказывало очень теплый климат.<ref>''[[:w:Владимир Афанасьевич Обручев|Обручев В.А.]]'' «В дебрях Центральной Азии». Москва, «Государственное издательство географической литературы», 1951 г.</ref>|Автор=[[Владимир Афанасьевич Обручев|Владимир Обручев]], «В дебрях Центральной Азии», 1951}}
 
{{Q|Была отличная [[ночь]]. Светила [[луна]]. Давно я не видел такой ночи. Две [[чинара|чинары]] стояли, как две скалы, вокруг них конусом легла чёрная непроглядность, зато [[акация|акации]], туя и разные другие более мелкие кусты и деревья светло серебрились под светом [[луна|луны]] и шевелились, журчали, дышали. От их дыхания [[воздух]] был сладок. Его можно было пить. Я прошёл несколько шагов на слабых ногах, сел на скамейку и пил воздух.<ref>''[[w:Трифонов, Юрий Валентинович|Трифонов Ю.В.]]'' Избранные произведения в двух томах. – Москва, «Художественная литература», 1978 г.</ref>|Автор=[[Юрий Валентинович Трифонов|Юрий Трифонов]], «Предварительные итоги», 1970}}
 
{{Q|Захотелось сытости, и тепла, и чтоб не было [[вошь|вшей]], и ещё — почему-то — туевых шишечек, пожевать.<ref>''[[:w:Ирина Борисовна Ратушинская|Ирина Ратушинская]]''. «Одесситы». - Москва, «Вагриус», 1998 г.</ref>|Автор=[[:w:Ирина Борисовна Ратушинская|Ирина Ратушинская]], «Одесситы», 1998}}