Иван Сергеевич Аксаков: различия между версиями

[досмотренная версия][досмотренная версия]
Содержимое удалено Содержимое добавлено
→‎Поэзия: немного Прозы об Иване
→‎Рассказ о „последнем Иване“: о Фридрихе и песельниках
Строка 155:
{{Q|Мой Иван не [[миф]], не [[сказка|сказочный]] [[герой]], а простой [[солдат]] лейб-гвардии какого-то [[полк]]а, Егор или Сидор, прозванный [[немцы|немцами]] ''Иваном'', спокойно доживающий (а в настоящую минуту, может быть, уже и доживший) свой [[век]] в [[колония|колонии]] Александровке, невдалеке от [[Берлин]]а, четверть часа езды от [[Потсдам]]а или от знаменитого [[сад]]а [[w:Сан-Суси|Sans-souci]]...
Я был в этой колонии еще в 1857 году и, недавно вспомнив об ней по какому-то случаю, подумал, что будет не лишним почтить наконец [[память]] этих позабытых [[Россия|Россиею]] русских колонистов в [[Германия|Германии]], послушно, по команде, лишившихся [[народ]]ности и [[отечество|отечества]]...!<ref>[http://az.lib.ru/a/aksakow_i_s/text_1865_rasskaz_o_poslednem_ivane.shtml Аксаков И.С. «Рассказ о „последнем Иване“», 1865 год] </ref>|Автор=''«Рассказ о „последнем Иване“»''}}
 
{{Q|По обеим сторонам [[дорога|дороги]] — широкой, похожей на [[аллея|аллею]] — расположены были 10 или 12 ''русских'' [[изба|изб]]... Я называю их русскими избами потому, что эти дома действительно глядели чем-то русским. Все они [[дерево|деревянные]], нештукатуренные (как мне показалось) и [[фасад]]ом своим, своими деревянными полотенцами по бокам и [[забор]]ами, огораживавшими их [[двор]]ы и [[огород]]ы, напоминали избы. Но и только. Крыты они и обшиты тёсом, и внутренним расположением своим, как увидел я потом, ничем не отличались от помещений немецких. Тут же небольшая русская [[православие|православная]] [[церковь]] и дом для [[священник]]а. — «Кто же живёт в этих домах?» — спросил я [[извозчик]]а. — «Это уже не Иваны, а [[дети]] и [[внук]]и Иванов», — отвечал он. — «Да ведь они такие же Иваны, такие же русские?» — Извозчик [[усмешка|усмехнулся]]. «Нет, они не Иваны, они немцы, такие же как мы... А вот это Иван...» — сказал он, подъехав к одной избе. Я постучался у [[калитка|калитки]] забора. Немец-извозчик бросил за забор несколько приветственных [[слово|слов]] по-немецки, наконец калитка как-то неохотно растворилась и навстречу мне вышел [[старик|старичок]] в каком-то неряшеском [[балахон]]е, с плохо выбритым седым подбородком, с [[лицо]]м — с типическим знакомым лицом отставного старого русского солдата, обжившегося в деревне!}}
 
{{Q|Дорóгой я старался расспросить подробно Ивана о том — как, по какому [[случай|случаю]], когда он попал сюда, как прожил он и его [[товарищ]]и почти четыре десятка лет в Германии, вне России? Старик был несловоохотлив; мне показалось даже, что его затруднял [[русский язык]], хотя выражался он простою русскою [[речь]]ю; да и вообще он не отличался ни живостью, ни толком. Сорок лет пребывания в Немечине не сделали его немцем, но зато стёрли с него русскую краску; не выучили его немецкой [[наука|науке]], не придали ему [[лоск]]а немецкой [[цивилизация|цивилизации]], но зато лишили его, казалось мне, сметливости и толковитости простого русского [[человек]]а. Он полинял, [[тупость|отупел]], примирился с своею участью колониста и несравненно больше был озабочен [[урожай|урожаем]] своих овощей и [[яблоня|яблонь]], нежели воспоминаниями о России. А конечно, он был не таков, когда в первый раз привели его сюда на потеху его королевского величества! Верно, щемило его [[сердце]], долго и долго, [[тоска|тоскою]] по [[родина|родине]]; наконец и тоска заглохла; солдат смотрел на своё [[изгнание]] из России, как на [[служба|службу]], на себя не как на русского человека, а как на человека подневольного, как на солдата, одним словом, — «начальство приказало, ничего не поделаешь», постепенно тупел и превратился в то безличное и безнародное [[существо]], которое, смутно припоминая былое, отвечало теперь на мои расспросы.}}
 
{{Q|Приехал в [[Москва|Москву]] Его Величество [[w:Фридрих Вильгельм IV|король прусский]]. Делали ему [[парад]]ы; [[манёвры]] делали. Понравились ему [[пение|песельники]]. Вот Его Величество, [[покойный]] [[император]] [[Александр I|Александр Павлович]], и говорит ему: «Вот так и так, не хотите ли, ваше королевское величество, я вам снаряжу хор песельников?» — «Как же так?» — «Да так же». — Вот после парада-то и скомандовали: «Песельники, вперёд!» — от каждого полка значит. Вышли мы, выстроились. Тут подошло начальство, выбрали — кто был получше да был холостой. Женатых отослали. Выбрали нас человек 30. Ну, и говорят: «Жалуют вас Ею Величеству королю прусскому...»
— Но неужели, — спросил я старого песельника — вас не спрашивали — желаете ли вы?
— Да оно, пожалуй, и спрашивали. Государь велел — по доброй воле. Ну, да тут начальство, — что ответишь? Солдат, сами изволите знать, ваше высокоблагородие, рассуждать не может, коли начальство спрашивает. Известно: «ради стараться». Ну, вот отобрали нас, осмотрели, ну и скомандовали: марш! И погнали в [[Пруссия|Пруссию]]. [[Король]] обязался [[царь|царю]] нас содержать хорошо, и церковь выстроить, и дома, и земли дать. Вот и дал, и построил.}}
 
== Примечания ==