Покойник: различия между версиями
| [досмотренная версия] | [досмотренная версия] |
Содержимое удалено Содержимое добавлено
Khanaon (обсуждение | вклад) →Покойник в прозе: выпозли и пообедали |
Khanaon (обсуждение | вклад) →Покойник в прозе: не боюсь |
||
Строка 11:
{{Q|Господин строгой, но благородной наружности подошёл прямо к Семёну Ивановичу, пощупал его, сделал гримасу, вскинул плечами и объявил весьма известное, именно, что покойник уже умер, прибавив только от себя, что то же со [[сон|сна]] случилось на днях с одним весьма почтенным и большим господином, который тоже взял да и умер.|Автор=[[Фёдор Михайлович Достоевский|Фёдор Достоевский]], «Господин Прохарчин»}}
{{Q|Несмотря на громадный [[опыт]] и постоянную тренировку по части ледяного & [[рыба|рыбного]] хладнокровия, моё единственное спасительное средство, чтобы не разразиться [[дьявол]]ьским [[смех]]ом – это бесконечно наблюдать, наблюдать и ещё раз наблюдать у блюда в столовой за тошнотворным человеческим ''Натюрмортом из Мёртвых натур'', точнее говоря, ублюдков, куда более мёртвых, чем они это могли бы себе представить... – Бедные-бедные покойники, и вид у них такой ''натуральный'', словно они только что выползли из своей мертвецкой... только пообедать – и тут же убраться восвояси.<ref name="Alphonse">{{книга|автор=[[Юрий Ханон]]|заглавие=«[[Альфонс Алле|Альфонс]], которого не было» |ссылка=|место=СПб.|издательство=Центр Средней Музыки & Лики России|год=2013|страниц=544}}</ref>{{rp|337}}|Автор=[[Альфонс Алле]], «Записки с лазурного берега» }}
{{Q|Я совсем не [[страх|боюсь]] покойников. Вы думаете, я просто болтаю? Как бы не так: однажды всю [[ночь]] я проспал рядом с [[труп]]ом, даже не подозревая, что он был мёртв. <ref name = "Satie">{{книга|автор = [[Эрик Сати]], [[Юрий Ханон]]|часть = |заглавие = «Воспоминания задним числом»|оригинал = |ссылка = |ответственный = |издание = |место = СПб.|издательство = Центр Средней Музыки & издательство Лики России|год = 2010|том = |страницы = |страниц = 682|серия = |isbn = 978-5-87417-338-8|тираж = }}</ref>{{rp|195}}|Автор=[[Эрик Сати]], «Воспоминания задним числом» }}
{{Q|И всё же Александр Яковлевич предпочёл бы самое вульгарное новогоднее привиденье за дверью, тем более что не было ничего предосудительного и [[политика|политически]] зазорного в том, что знакомый, уже вполне безопасный и благовоспитанный покойник, соскучась в могильном [[одиночество|одиночестве]], решился подать весточку о себе в такую торжественную ночь.<ref>[[Леонов, Леонид Максимович|Леонов Л.М.]] Русский лес. Москва, Советский писатель, 1970 г.</ref>|Автор=[[Леонид Максимович Леонов|Леонид Леонов]], «Русский лес»}}▼
▲{{Q|И всё же Александр Яковлевич предпочёл бы самое вульгарное новогоднее привиденье за дверью, тем более что не было ничего предосудительного и [[политика|политически]] зазорного в том, что знакомый, уже вполне безопасный и благовоспитанный покойник, соскучась в могильном [[одиночество|одиночестве]], решился подать весточку о себе в такую торжественную ночь.<ref>[[Леонов, Леонид Максимович|Леонов Л.М.]] Русский лес. Москва, «Советский писатель», 1970 г.</ref>|Автор=[[Леонид Максимович Леонов|Леонид Леонов]], «Русский лес»}}
{{Q|Среди взломанного снарядом асфальта, у исковерканного полкового миномёта лежал убитый красноармеец. Почему-то теперь, когда [[душа]] Крымова была полна живой [[надежда|надежды]], ликовала, вид этого тела поразил его. Он много видел мертвецов, стал к ним безразличен. А сейчас он содрогнулся, ― тело, полное вечной [[смерть|смерти]], лежало по-птичьи беспомощное, покойник поджал ноги, точно ему было холодно. Мимо, держа у виска толстую полевую сумку, пробежал политрук в сером коробящемся плаще, красноармейцы волочили на плащ-палатке противотанковые мины вперемешку с буханками [[хлеб]]а. А мертвецу не стал нужен хлеб и оружие, он не хотел письма от верной [[жена|жены]]. Он не был силён своей смертью, он был самым слабым, мёртвый воробышек, которого не боятся мошки и мотыльки.<ref>[[w:Гроссман, Василий Семёновичн|Гроссман В.С.]] Жизнь и судьба. Москва, Книжная палата, 1992 г., «Жизнь и судьба», Часть 2 (1960)</ref>|Автор=[[w:Гроссман, Василий Семёнович|Василий Гроссман]], «Жизнь и судьба» Часть 2}}▼
{{Q|В те времена о [[Александр Николаевич Скрябин|Скрябине]] стало очень модно [[ложь|врать]]. В [[Москва|Москве]] он давно не жил, старые знакомые почти все от него отвернулись, и никто о нём толком ничего не знал, так что врать стало не только легко, но и приятно, будто на покойника. <ref name="Скрябин">{{книга|автор=[[Юрий Ханон]]|заглавие= «Скрябин как лицо»|ссылка=|место=СПб.|издательство=Центр Средней Музыки, издание второе, переработанное |год=2009|страниц=680}}</ref>{{rp|474}}|Автор= [[Юрий Ханон]], «Скрябин как лицо»}}
▲{{Q|Среди взломанного снарядом асфальта, у исковерканного полкового миномёта лежал убитый красноармеец. Почему-то теперь, когда [[душа]] Крымова была полна живой [[надежда|надежды]], ликовала, вид этого тела поразил его. Он много видел мертвецов, стал к ним безразличен. А сейчас он содрогнулся, ― тело, полное вечной [[смерть|смерти]], лежало по-птичьи беспомощное, покойник поджал ноги, точно ему было холодно. Мимо, держа у виска толстую полевую сумку, пробежал политрук в сером коробящемся плаще, красноармейцы волочили на плащ-палатке противотанковые мины вперемешку с буханками [[хлеб]]а. А мертвецу не стал нужен хлеб и оружие, он не хотел письма от верной [[жена|жены]]. Он не был силён своей смертью, он был самым слабым, мёртвый воробышек, которого не боятся мошки и мотыльки.<ref>[[w:Гроссман, Василий
{{Q|Отличник в [[школа|школе]], отличник в [[институт]]е, аспирант, младший [[наука|научный]] сотрудник, кандидат, старший научный сотрудник, доктор, академик... дальше кто там? Всеми уважаемый покойник? Ведь ты ни разу в жизни не принял по-настоящему серьёзного [[решение|решения]], ни разу не пошёл на [[риск]]. К [[чёрт]]у!<ref>[[w:Аксёнов, Василий Павлович|Василий Аксёнов]]. Звёздный билет. Журнал «Юность», №6-7 — 1961 г.</ref>|Автор=[[w:Аксёнов, Василий Павлович|Василий Аксёнов]], «Звёздный билет»}}
| |||