Леонид Александрович Латынин: различия между версиями

{{Q|...для меня [[литература]] – не супермаркет, в который может зайти каждый, [[дверь]] открыта, и всё – на полках, ценники – в [[копейка]]х, а скорее – высокая [[опера]], куда не только нужно купить дорогой билет, но и быть меломаном – иначе зачем билет покупать. Или вход в пещеру, который недоступен, если не знать пароля: «Сим-сим, открой дверь».<ref name="Бываль">[http://topos.ru/article/6300] // «В пространстве тысячелетия»: Леонид Латынин отвечает на вопросы Дмитрия Бавильского, литературно-философский журнал «Топос», 2008 г</ref>|Автор= «В пространстве тысячелетия» <small>(интервью Дмитрию Бавильскому)</small>. }}

{{Q| В мою задачу не входит помощь [[читатель|читателю]]. Мой диалог возможен только с теми, кто знает пароль и [[язык]], на котором я говорю, и, разумеется, контекст культуры этого языка. К счастью, круг моих собеседников и читателей пусть и не столь широк, несмотря на европейские переводы, но весьма для меня содержателен. Впрочем, мне хватило бы [[Георгий Дмитриевич Гачев|Георгия Гачева]], Симы Маркиша, Жоржа Нива и Евгения Витковского. Возможно, продаваться в супермаркете литературы не так уж плохо, рекламщики шустрят, продавцы суетятся. Но так уж получилось, что перефразируя [[Декарт]]а, находясь в разных культурных измерениях, мы не подозреваем о существовании друг друга.<ref name="Бываль"></ref>|Автор= «В пространстве тысячелетия» (интервью Дмитрию Бавильскому). }}

{{Q| Что касается [[поэзия|поэзии]], она всего лишь [[тень]] во времени, которая естественным образом повторяет форму нашего сумеречного сознания.<ref name="Бываль"></ref>|Автор= «В пространстве тысячелетия» (интервью Дмитрию Бавильскому). }}

{{Q| Стихотворения рождаются сами из [[воздух]]а, если умеешь слышать; из [[тоска|тоски]], которая никуда не уходит, если ты не [[пьянство|пьёшь]]; из [[любовь|любви]], из [[состарадание|сострадания]], если ты бессилен помочь, и из прочего сора человеческих переживаний.<ref name="Бываль"></ref>|Автор= «В пространстве тысячелетия» (интервью Дмитрию Бавильскому). }}

{{Q| Скажем, звуки [[рояль|рояля]], на котором исполняют «Фантазию– экспромт» [[Фредерик Шопен|Шопена]] менее слышны, чем работающая рядом пилорама. В оные годы по приказу литфонда рабочие, разломав, выкинули из переделкинского дома [[Борис Леонидович Пастернак|Пастернака]] рояль, на котором играл [[Генрих Нейгауз]]. Так вот, после того как крышку рояля разбили [[топор]]ом, играть на нём было безнадежно даже самому совершенному [[музыкант]]у. Сейчас же на каждом дне рождения Пастернака этот рояль вновь звучит прекрасно. Но для этого его надо было восстановить и настроить.<ref name="Бываль"></ref>|Автор= «В пространстве тысячелетия» (интервью Дмитрию Бавильскому). }}

{{Q|...моя [[проза]] вышла из того самого иного, сумеречного [[сознание|сознания]], существующего за пределами рационального, с которыми [[традиция]] связывает такое неопределённое понятие, как [[поэт]]ическое [[вдохновение]]. Для [[Пушкин]]а это «священная жертва» [[Аполлон]]у. Чтобы снизить пафос этих строк, замечу, что для меня, человека, занимавшегося изучением архаических культур, где большую роль играет жертвенный обряд, пушкинское «пока не требует поэта к священной жертве Аполлон», наполнилось новым смыслом после того, как пришлось потерять часть своей плоти под ножом жрецов современной [[медицина|медицины]].<ref name="Бываль"></ref>|Автор= «В пространстве тысячелетия» (интервью Дмитрию Бавильскому). }}

{{Q|О массовом потребителе — пусть читает, что хочет, придёт [[время]] и его внесёт течением в Лужники ''не на футбол''. О [[власть|власти]] кесаря. Она и [[Литература]] несовместны. О власти духа. Она и Литература — пример синонимии. Те и другие [[Бессмертие|бессмертны]] и востребованы. А что [[народ]], толпа, потребитель? Тоже бессмертны. Справились с квартирным вопросом, справятся и с обмороком, и с беспамятством и с [[равнодушие]]м. Если не справятся — съедят друг друга или вымрут. <ref name="Бываль"></ref>|Автор= «В пространстве тысячелетия» }}