Пошехонье: различия между версиями

{{Q|Я выехал из Рыбинска в прошедшее [[воскресенье]], вечером, часу в 10-м, и направился по просёлочному тракту, через [[волга|Волгу]]: здесь расстояние всего 60 вёрст, а почтовым трактом вдвое. [[дорога|Дорогой]] переменили [[лошадь|лошадей]] в какой-то странной по названию [[деревня|деревне]] Демоское. Разумеется, это название нерусское, а, должно быть, финское или чудское: здесь таких названий премного: Например, озеро Неро, реки Вогода, Тологда, Печегда, Шехонь (или Шексна). Утром приехали мы в Пошехонь или в Пошехонье, как значится оно в официальных бумагах. Сначала долго возились с квартирой, потому что приготовленная нам оказалась совершенно неудобною, хотя и называется генеральскою, и я приказал сыскать, т.е. нанять, другую, что и было исполнено. Наконец, мы переехали в дом к какому-то мещанину, где всего 3 комнаты, кривые и косые, но, по крайней мере, жилые и тёплые. Прежде всего меня поразила совершенная противоположность этого города и нравов жителей Рыбинску.<ref name="Аксаков">И.С. Аксаков. Письма к родным (1849-1856). Серия «Литературные памятники». Москва, «Наука», 1994</ref>|Автор=Иван Аксаков, Письма к родным (1849-1856)}}

{{Q|Вот она, [[цифра|цифирька]]: «Аграрных волнений одна тысяча шестьсот двадцать девять»! И в каждом таком месте либо драли, либо стреляли православного гражданина во имя справедливости и порядка! И однако, тянет [[поп|отца]] Якова прокатиться подале от столицы, заглянуть в глушь ― как там живут люди? Побывать в Пошехонье, в каком-нибудь Усть-Сысольске, а то заглянуть на Соловки по [[зима|зимнему]] времени, ― там ещё никогда не бывал отец Яков. Как сейчас в сих [[медведь|медвежьих]] углах ― вот что лю-бо-пыт-но! Тоже мечтатели или живут всё по-прежнему, [[добро]] не приемля и [[зло|злу]] не противясь?<ref name="Осоргин">М.А. Осоргин. «Времена». Романы и автобиографическое повествование. Екатеринбург, Средне-Уральское кн. изд-во, 1992, ''«Свидетель истории»'' (1932)</ref>|Автор=Михаил Осоргин, «Свидетель истории» (1932)}}

{{Q|― Эй, чухлома! ― кричали кожевникам, неразлучным с особым кислым дубильным запахом. ― Пойдём на кулачки, погреемся, пока покупатель не клюёт, ― подступали весёлые саечники-[[хлеб]]опёки к мрачным мужикам. ― Пошехонье, ― пренебрежительно отвечали кожемяки, ― да рази такой это час, чтобы в кулачки иттить? Эх, неправильный вы [[народ]]! Ростовец-огородник, указывая на [[победа|победителей]], [[зависть|позавидовал]]: ― У этих всегда прибыточные дела будут, потому ― ловкачи-[[москва|москвичи]]!<ref name="Форш">О.Д. Форш. Одеты [[камень|камнем]]. Михайловский замок: Романы. [[Ленинград]], Художественная литература, 1980, ''«Михайловский замок»'' (1946)</ref>|Автор=Ольга Форш, «Михайловский замок» (1946)}}

{{Q|Рыбинское [[море]] не [[веселье|веселило]] нас. Сначала в Переборах, а потом в Пошехонье, на спасательной станции, чего нам только не наговорили! Со всеми подробностями рассказали, как погибла одна яхта и все утонули, хоть и разыскивали их на вертолёте. Говорили нам также о плавучих моховых островах, на которых растёт лишь кустарник среди булькающих топей. И про берега, что представляют собой частокол затопленных когда-то деревьев, сгнивших, рухнувших и теперь только на вершок торчащих из воды.<ref name="Казаков">Ю.П. Казаков. Рассказы. Очерки. Литературные заметки. Москва, «Советский писатель», 1983, ''Ночь на «Веге»'' (1969)</ref>|Автор=Юрий Казаков., «Ночь на „Веге“» (1969)}}

{{Q|Позавчера вечером пришли мы в Пошехонье, и пока тянул нас буксир по Рыбинскому морю, пока входили мы в Пошехонскую губу и садилось, сплющиваясь, [[солнце]], и волна, если смотреть на закат, была мрачна: рваная какая-то, беспорядочная, и нас поминутно заливало от быстрого хода, ― мы так [[радость|радовались]]: увидим Пошехонье! А пришли в темноте, на другой день, едва только взяли бензину, едва пробежали по городу, и ушли ― навсегда, наверное! ― и в [[память|памяти]] остались какие-то дома, то каменные, старинные, безо всякого стиля, то поновее, в стиле русского барокко с фризами, виньетками, арочками и лепкой по карнизам и балконам, то деревянные, с резьбой по наличникам, и запахи пыли, травки-муравки, огородов, выгребных уборных и старого дерева. А в центре ― асфальт, торговые ряды, автобусная станция, кафе, почта, банк, собор, наполовину снесённый...<ref name="Казаков" />|Автор=Юрий Казаков., «Ночь на „Веге“»}}