Пошехонье: различия между версиями

[непроверенная версия][непроверенная версия]
Содержимое удалено Содержимое добавлено
м викификация
м викификация
Строка 28:
{{Q|Наконец наступил момент, когда [[просвещение]], обойдя все закоулки Российской империи, коснулось и Пошехонья. Прежде всего оно сочло необходимым обревизовать пошехонскую терминологию и затем, найдя в ней более или менее значительные неисправности, усердно принялось за очистку её от ненужных примесей.<ref name="Салтыков4" />|Автор=Михаил Салтыков-Щедрин, «Пошехонские реформаторы. — ''I. Андрей Курзанов''»}}
 
{{Q|«В городе Пошехонье, — говорилось в этой статье, — появились личности, которые открыто присвоивают себе право говорить так называемые «справедливые слова». Хотя по существу сии слова представляют собой образчики похвального умственного парения, но тем не менее самая [[сила]] производимого ими впечатления с достаточностью указывает на то, сколь значительный вред может произойти от [[невежество|невежественного]] или неискусного с ними обращения. История недаром свидетельствует, что не только у нас в Пошехонье, но и в прочих странах образованного мира[[мир]]а слова этой категории всегда находились и находятся в ведении подлежащих ведомств и особо препоставленных на сей предмет учреждений. Ежели таково непререкаемое свидетельство истории, то не явствует ли из оного, что «справедливые слова», по самой природе своей, должны считаться изъятыми из общего обращения и что такое изъятие должно быть принимаемо обывателями отнюдь не в качестве стеснения их в выражении [[благородство|благородных]] [[чувство|чувств]], но лишь в смысле предостережения, что и благородные чувства могут иметь последствием ссылку в тюрьма|места не столь отдалённые. <...>»<ref name="Салтыков4" />|Автор=Михаил Салтыков-Щедрин, «Пошехонские реформаторы. — ''I. Андрей Курзанов''»}}
 
{{Q|В течение какого-нибудь месяца благодаря его известительному рвению Пошехонье переполнилось такими [[преступление|преступлениями]], о которых самое разнузданное пошехонское [[воображение]] никогда не смело мечтать[[мечта]]ть. И, что всего важнее, открыватель этих [[фантастика|фантастических]] преступлений назывался уже не доносчиком[[донос]]чиком, а известителем.<ref name="Салтыков5">[[Михаил Евграфович Салтыков-Щедрин|М.Е. Салтыков-Щедрин]]. Собрание сочинений в двадцати томах. Том 15. Книга 2. Москва, Художественная литература, 1973, «[[Пошехонские рассказы]]». Вечер четвёртый. ''Пошехонские реформаторы. — II. Никанор Беркутов''.</ref>|Автор=Михаил Салтыков-Щедрин, «Пошехонские реформаторы. — ''II. Никанор Беркутов''» (из цикла «Пошехонские рассказы»)}}
 
{{Q|По крайней мере, так искони было у нас в Пошехонье. Благодаря отсутствию мечтаний пошехонская страна поражала своей несокрушимостью; благодаря тому, что в ней никогда не замечалось недостатка в «[[дело|деле]]», — она удивляла изобилием.<ref name="Салтыков6">[[Михаил Евграфович Салтыков-Щедрин|М.Е. Салтыков-Щедрин]]. Собрание сочинений в двадцати томах. Том 15. Книга 2. Москва, Художественная литература, 1973, «[[Пошехонские рассказы]]». Вечер пятый. ''Пошехонское «дело»''.</ref>|Автор=Михаил Салтыков-Щедрин, «Пошехонское „дело“» (из цикла «Пошехонские рассказы»)}}
 
{{Q|Таким образом оказывается, что [[мысль]] о «деле», которая так настойчиво волнует современное русское [[общество]], у нас, в Пошехонье, не только не составляет новости, но искони служила единственным основанием, на котором созидалось и утверждалось наше пошехонское житие. Так что ежели и случались экскурсии в область мечтаний и фраз, то экскурсии эти занимали как раз столько [[время|времени]], сколько требовалось для того, чтобы переход от одной формы «дела» к другой не казался чересчур резким.<ref name="Салтыков6" />|Автор=Михаил Салтыков-Щедрин, «Пошехонское „дело“» (из цикла «Пошехонские рассказы»)}}
 
{{Q|Но в Пошехонье дело совсем иначе стало. Не мысль о будущем интересовала пошехонские бесшабашные головы, а мечтания о том, какие бы они и поднесь сладкие куски ели, кабы в ту пору сразу всех тузов не отходили. Кто их этих кусков лишил? кто тот [[Дьявол|лукавый]], который их в [[искушение]] ввелввёл? «Подать его! разыскать! вот мы ему, [[сатана|сатанину]] сосуду, глотку-то заткнём!»
Ибо в Пошехонье так уж исстари повелось, что дело не [[волк]], в [[лес]] не убежит, а главнее всего надо личные счёты свести да рогами друг из дружки кишки выпустить. Вот это и будет настоящее «дело». И дедушки пошехонские, едучи на погост, сказывали, что при всякой [[беда|беде]] нужно первым делом «лукавого» разыскать. Непременно, дескать, полéгчит от этого. Сначала беду как рукой снимет, а потом и пошло писать [[благополучие]]...
Но тут-то именно и вышла закавычка, потому что [[всякий]] пошехонец более или менее сознавал самого себя этим «лукавым». Всякий в своё время был ежели не зачинщиком, то пособником или укрывателем. Дыбом волосы становятся при воспоминании о том, какие дела были, с разрешения начальства, пошехонцами содеяны! Стоило, бывало, только крикнуть: «Господа пошехонцы! на абордаж!» — все, очертя головы, так и лезут. Стоило молвить: «А ведь городничий-то много против прежнего форсу сбавил», — все так и прыснут со смеху: нынче, мол, небось... не прежнее время!
Кто лез? кто хохотал? кто кричал? — Все лезли, все хохотали, все кричали! Как тут соседа обвиноватишь, коли всякий сам кругом виноват?<ref name="Салтыков7">[[Михаил Евграфович Салтыков-Щедрин|М.Е. Салтыков-Щедрин]]. Собрание сочинений в двадцати томах. Том 15. Книга 2. Москва, Художественная литература, 1973, «[[Пошехонские рассказы]]». Вечер шестой. ''«Фантастическое отрезвление»''.</ref>|Автор=Михаил Салтыков-Щедрин, «Фантастическое отрезвление» (из цикла «Пошехонские рассказы»)}}