Пошехонские рассказы: различия между версиями

{{Q|Великие предприятия, как и великие мысли, в тишине зреют.}}

 

Совсем не следовало бы железные дороги строить, да и банки не надо бы дозволять. Вот тогда был бы настоящий палладиум. Но так как дороги уж выстроены, а банки учреждены, то ничего с этим не поделаешь.

А между тем какой запас распорядительности, ума и мышечной силы нужно иметь, чтоб всё это направить, за всем усмотреть? И всё-таки ничего не направить и ни за чем не усмотреть... Сколько му́ки нужно принять, чтоб только по вагонам-то всех рассадить, а потом кого следует, за невежество, из вагонов высадить, да в участок, да к мировому?}}

 

 

{{Q|Как я уже объяснил выше, в дореформенное время всего более ценилась тишина.<ref group="комм.">''...в дореформенное время всего более ценилась тишина.'' — «Мы во всё время царствования императора Николая I привыкли думать, что «всё обстоит благополучно», — вспоминал Дельвиг. — Печать о внутренней и внешней политике молчала или изредка только расхваливала отечественную политику; живое слово также молчало; общество было так воспитано и направлено, что оно предоставляло все распоряжения правительству.» (А.И. Дельвиг. Полвека русской жизни. Воспоминания, 1820–1870, т. 2. М.—Л., 1930, стр. 24)</ref> О так называемом развитии народных сил и народного гения только в литературе говорили, да и то шепотком, а об тишине — везде и вслух. Но тишина могла быть достигнута только под условием духовного единения властей. Такого единения, при котором все власти в одну точку смотрят и ни о чём, кроме тишины, не думают. Отвечали за эту тишину губернаторы, предводители же ни за что не отвечали, а только носили белые штаны.<ref group="комм.">''...носили белые штаны.'' — Белые брюки были принадлежностью и парадного дворянского мундира, и парадной формы высших гражданских чинов.</ref> И за всем тем, ввиду тишины, первые даже не вполне естественным требованиям последних вынуждены были уступать.}}

 

== Комментарии ==