Идеи. Книга Ле Гран: различия между версиями

{{Q|Цитата=В то время [во времена курфюрста [[:w:de:Johann Wilhelm (Pfalz)|Яна-Вильгельма]] (1658—1716)] государи не были такими мучениками, как теперь, и корона прочно держалась на их головах, а на ночь они надевали ещё поверх неё колпак и спали спокойно, у ног их спокойно спали народы и, просыпаясь по утрам, они говорили: «С добрым утром, отец!», на что те отвечали: «С добрым утром, милые дети!»|Оригинал=Damals waren die Fürsten noch keine geplagte Leute wie jetzt, und die Krone war ihnen am Kopfe festgewachsen, und des Nachts zogen sie noch eine Schlafmütze darüber und schliefen ruhig, und ruhig zu ihren Füßen schliefen die Völker, und wenn diese des Morgens erwachten, so sagten sie: »Guten Morgen, Vater!« – und jene antworteten: »Guten Morgen, liebe Kinder!«|Комментарий=, перевод [[:w:Зоргенфрей, Вильгельм Александрович|В. А. Зоргенфрея]]}}

{{Q|Цитата=У римлян, наверное, не осталось бы времени для завоевания мира, если бы им сначала пришлось изучать латынь.|Оригинал=Den Römern würde gewiß nicht Zeit genug übriggeblieben sein, die Welt zu erobern, wenn sie das Latein erst hätten lernen sollen.|Комментарий=перевод [[:w:Зоргенфрей, Вильгельм Александрович|В. А. Зоргенфрея]]}}

{{Q|Цитата=Улыбка, согревающая и успокаивающая каждое сердце, играла на его [Наполеона] губах, и всё же все знали, что достаточно этим губам свистнуть — et la Prusse n'existait plus<ref>Пруссии больше не стало бы (''франц.'')</ref>; достаточно этим губам свистнуть — и вся поповская компания отзвонит навсегда; достаточно этим губам свистнуть — и вся священная Римская империя затанцует.|Оригинал=Ein Lächeln, das jedes Herz erwärmte und beruhigte, schwebte um die Lippen – und doch wußte man, diese Lippen brauchten nur zu pfeifen – et la Prusse n'existait plus –, diese Lippen brauchten nur zu pfeifen – und die ganze Klerisei hatte ausgeklingelt –, diese Lippen brauchten nur zu pfeifen – und das ganze Heilige Römische Reich tanzte.}}

{{Q|Цитата=И на этой великой мировой арене всё идёт так же, как на убогих наших подмостках: и на ней встречаются пьяные герои, короли, забывшие свою роль, декорации, повинувшие в воздухе, суфлёры с излишне громкими голосами, танцовщицы, производящие эффект поэзией своих бёдер, блестящие костюмы в качестве главной приманки.|Оригинал=Weltbühne geht es auch außerdem ganz wie auf unseren Lumpenbrettern, auch auf ihr gibt es besoffene Helden, Könige, die ihre Rolle vergessen, Kulissen, die hängengeblieben, hervorschallende Souffleurstimmen, Tänzerinnen, die mit ihrer Lendenpoesie Effekt machen, Kostüme, die als Hauptsache glänzen.|Комментарий=перевод [[:w:Зоргенфрей, Вильгельм Александрович|В.&nbsp;А.&nbsp;Зоргенфрея]]}}

{{Q|Цитата=Легко вам, madame, напоминать мне [[Гораций|Горациево]] «nonum prematur in annum».<ref>Пусть написаное пролежит у тебя девять лет (''лат.'')</ref> Правило это, как и другие ему подобные, может быть хорошо в теории, но на практике никуда не годится. Когда Гораций подал автору знаменитый совет — девять лет держать свои произведения в ящике стола, он должен был тогда же сообщить рецепт, как прожить девять лет без пищи.|Оригинал=Sie haben leicht reden, Madame, wenn Sie mich an das Horazische »nonum prematur in annum« erinnern. Diese Regel mag, wie manche andere der Art, sehr gut in der Theorie gelten, aber in der Praxis taugt sie nichts. Als Horaz dem Autor die berühmte Regel gab, sein Werk neun Jahre im Pult liegen zu lassen, hätte er ihm auch zu gleicher Zeit das Rezept geben sollen, wie man neun Jahre ohne Essen zubringen kann.|Комментарий}}

=перевод =Перевод==
[[:w:Зоргенфрей, Вильгельм Александрович|В.&nbsp;А.&nbsp;ЗоргенфреяЗоргенфрей]]}}, до 1938.