Герберт Джордж Уэллс: различия между версиями

[непроверенная версия][непроверенная версия]
Содержимое удалено Содержимое добавлено
Строка 31:
 
=== Опыт автобиографии (1934) ===
{{Q|Я сознаюсь, что подходил к [[Сталин]]у с некоторым подозрением и предубеждением. В моём сознании был создан образ очень осторожного, сосредоточенного в себе фанатика, деспота, завистливого, подозрительного монополизатора власти. Я ожидал встретить безжалостного, жестокого доктринёра и самодовольного грузина-горца, чей дух никогда полностью не вырывался из родных горных долин… Все смутные слухи, все подозрения для меня перестали существовать навсегда, после того, как я поговорил с ним несколько минут. Я никогда не встречал человека более искреннего, порядочного и честного; в нём нет ничего тёмного и зловещего, и именно этими его качествами следует объяснить его огромную власть в России.<ref>Г.Уэллс «Опыт автобиографии» — Нью-Йорк, 1934.</ref>
{{Q|Я сознаюсь, что подходил к [[Сталин]]у с некоторым подозрением и предубеждением. В моём сознании был создан образ очень
осторожного, сосредоточенного в себе фанатика, деспота, завистливого, подозрительного монополизатора власти. Я ожидал
встретить безжалостного, жестокого доктринёра и самодовольного грузина-горца, чей дух никогда полностью не вырывался из
родных горных долин… Все смутные слухи, все подозрения для меня перестали существовать навсегда, после того, как я поговорил
с ним несколько минут. Я никогда не встречал человека более искреннего, порядочного и честного; в нём нет ничего тёмного и
зловещего, и именно этими его качествами следует объяснить его огромную власть в России.<ref>Г.Уэллс «Опыт автобиографии» — Нью-Йорк, 1934.</ref>
Однако ум Сталина был почти так же ограничен, как и умы выдрессированных сотрудников британской разведки и дипломатии (о
которых я уже отозвался весьма нелестно), с той лишь разницей, что в случае Сталина речь шла о доктринах марксизма-ленинизма. Сталин был точно таким же негибким... Мне хотелось сдвинуть его с неприступных позиций, и иногда это, кажется, удавалось, но как только Сталин чувствовал под ногами зыбкую почву, он находил опору в какой-нибудь испытанной временем фразе и продолжал отстаивать свои ортодоксальные взгляды.|Оригинал=But Stalin was almost as much a trained mind, trained in the doctrines of Lenin and Marx, as those governess-trained minds of the British Foreign Office and diplomatic service, of which I have already written so unkindly. He was as little adaptable. ... Sometimes I seemed to get him moving as I wanted him to move, but directly he felt he was having his feet shifted, he would clutch at some time-honoured phrase and struggle back to orthodoxy.<ref>[http://www.gutenberg.ca/ebooks/wellshg-autobiography/wellshg-autobiography-00-h-dir/wellshg-autobiography-00-h.html Experiment in Autobiography by H. G. Wells, 1934]</ref>|Комментарий=перевод с англ. яз., Wells, H.G. (1934), Experiment in Autobiography, p. 689:}}
Анонимный участник