Морис Равель: различия между версиями

{{Q|Со вчерашнего дня мы в [[Германия|Германии]], на немецком [[Рейн]]е. Это далеко не тот трагический и легендарный Рейн, каким я его воображал; нет ни [[Русалка|русалок]], ни [[гном]]ов, ни валькирий; нет зáмков среди сосен на остроконечных скалах; это не Рейн [[Виктор Гюго|Гюго]], [[Рихард Вагнер|Вагнера]] и [[Гюстав Доре|Гюстава Доре]]. Таким он станет, вероятно, немного дальше, у [[Кёльн]]а. То, что я видел вчера, врезалось мне в [[память]] и сохранится навсегда, как и [[Антверпен]]ский порт. После скучного дня на широкой реке, между безнадёжно плоскими невыразительными берегами, открывается целый город труб, громад, извергающих пламя и клубы рыжеватого или синего дыма. Это Хаум, гигантский литейный завод, на котором круглые сутки работают 24 000 рабочих. Так как до Рурорта слишком далеко, мы причаливаем здесь. Тем лучше, иначе мы не видели бы этого царства [[металл]]а, этих пышущих огнём соборов, от этой чудесной [[симфония|симфонии]] свистков, шума приводных ремней, грохота [[молот]]ов, которые обрушиваются на вас! Над ними красное, тёмное и пылающее [[небо]]. К тому же ещё разразилась [[гроза]]. Мы вернулись страшно промокшие и в разном настроении. Ида была подавлена и чуть не плакала,<ref group="комм.">Здесь упоминается Ида Годебская, жена Сипá Годебского (легендарное парижское семейство начала ХХ века). Равель находился на борту речной яхты «Эме» в качестве гостя четы Эдвардсов, Альфред Эдвардс, сын богатейшего врача султана Абдул-Гамида, был тогда одним из богатых светских львов [[Париж]]а.</ref> я тоже готов был плакать, но от [[восторг]]а. Как всё это [[музыка]]льно!... Непременно использую.<ref name="Равель"></ref>{{rp|48}}|Автор=с борта [[яхта|яхты]] «Эме», 29 июня 1905, Морису Деляжу}}

 

 

== Комментарии ==