Томас Эдвард Лоуренс: различия между версиями

==== Часть первая. Сырье ====

 

 

{{Q|Цитата=Нагими приходим мы в ВВС…|Автор=|Комментарий= |Оригинал=Naked we come into the R.A.F.}}

— А похоже, что все шесть…|Автор=|Комментарий=|Оригинал=}}

 

 

{{Q|Цитата=Военный всегда стесняется отдавать команды тем, кто может его и не послушаться, ведь приказ, которого не замечают, бесчестит предполагаемую власть; а англичане (такие, как они есть) не соглашаются ходить под началом, если к этому не вынуждает их закон или угрожающая им опасность.|Автор=|Комментарий=|Оригинал=}}

{{Q|Цитата=Нагретый на солнце асфальт переходит в пыльный гравий. Шурх-шурх — идет наша расхлябанная толпа через другие ворота. Стены уступают место частоколу и колючей проволоке: далеко в парке видно людей в хаки. Третьи ворота. Сержант проходит через них, направляя нас. Взмахом трости он, как пастух, ведет нашу небольшую толпу мимо часового, который твердо стоит перед будкой. Мы бросаем короткий взгляд на то, что осталось за его штыком — на сияющую дорогу с идущими по ней машинами и свободно гуляющими людьми, в мире, который мы только что покинули.|Автор=|Комментарий=|Оригинал=}}

 

 

{{Q|Цитата=Может ли человек, который целые годы был закрыт наглухо, просеивая свое внутреннее «я» мучительное количество раз, чтобы сжать его мельчайшие частицы в переплет книги — может ли он вдруг закончить свою гражданскую войну и жить открытой жизнью, чтобы его мог прочесть кто угодно?|Автор=|Комментарий=|Оригинал=}}

{{Q|Цитата=Когда самолет несется вниз, потеряв управление, команда со страхом вжимается в сиденья, и минуты кажутся годами в ожидании крушения; но этот плавный нырок переносит их в могилу. Только выжившим остается последующая боль.|Автор=|Комментарий=|Оригинал=}}

 

 

{{Q|Цитата=«Почему это вы ничего не делали во время войны?»

«Был интернирован, сэр, как вражеский подданный». «Черт возьми, и у вас хватило духу заявиться ко МНЕ — в какой тюрьме вы были?» «Смирна, Турция, сэр». «А-а. Что... что? Как британский подданный? Какого черта было прямо не сказать? Где ваши рекомендации, свидетельство о рождении, об образовании?» «Их держат на Мэри-стрит, сэр. Я думал, что меня там записали». «Думал он! Слушайте, вы же пытаетесь вступить в ВВС, так что зарубите себе на носу: вам не требуется ни о чем думать, пока вам это не прикажут. Ясно?» После чего его взгляд упал на бумаги в папке, где допуск, о котором я говорил, был четко обозначен. Он устало отмахнулся от меня. «Идите туда, куда все, и не отнимайте у меня время».|Автор=|Комментарий=|Оригинал=}}

{{Q|Цитата= (После присяги)

Когда все кончилось, на нас снизошел покой. До этих пор мы толкали себя наперекор нашей натуре, наши бессознательные «я» упорно надеялись, что по какой-то случайности нас отвергнут. Это было все равно что умирать смертью. Разум зовет могилу вратами покоя, а инстинкт ее избегает.|Автор=|Комментарий=|Оригинал=}}

 

 

{{Q|Цитата=Завербоваться — значит признать свое поражение перед жизнью. Среди сотни людей на службе вы не найдете ни одного цельного и счастливого. У каждого есть изъян, рана открытая или скрытая, в недавней истории.|Автор=|Комментарий=|Оригинал=}}

{{Q|Цитата=Мы — это «ребята» и их темная сторона, «тяжелые случаи». А еще — неженки и глупцы: тщеславные: старый солдат, чувствующий себя потерянным вне оков службы: падший офицер, остро чувствующий презрение к нашей грубой компании, но пытающийся быть хорошим и не гордым товарищем.<…>|Автор=|Комментарий=|Оригинал=}}

 

 

{{Q|Цитата=Хаки здесь — арестантская одежда, часовые у ворот не выпускают тех, кто носит ее. Так что мы заключенные, пока портные не закончат подгонять голубую форму. За нашу короткую жизнь только немногие бывали под замком, и само это ощущение побуждает биться крыльями об решетку.|Автор=|Комментарий=|Оригинал=}}

{{Q|Цитата=Из каждого задания мы устраивали кавардак; и в отчаянии спрашивали себя, что случится, если наша команда появится на плацу в таком дилетантском виде. «На плацу! — презрительно хмыкает капрал Эбнер, как будто плац — привилегия небожителей. — Вам сегодня на работы».|Автор=|Комментарий=|Оригинал=}}

 

 

{{Q|Цитата=«Мы здесь укрощаем львов», - хвастаются нам инструкторы. Но мы-то и так уже ягнята, и львиный режим тяжел для ягнят.|Автор=|Комментарий=|Оригинал=}}

 

 

{{Q|Цитата=Все, попавшее в этот лагерь, одушевленное или неодушевленное, должно приспособиться к прямой линии, которой природа избегает, а человеку не удается поддерживать.|Автор=|Комментарий=|Оригинал=}}

 

 

 

 

{{Q|Цитата=До этого года мое ничтожное тело отвечало требованиям жизни. Если оно подведет меня теперь, я его разрушу; но надеюсь, что оно сможет выкарабкаться.|Автор=|Комментарий=|Оригинал=}}

 

 

{{Q|Цитата=Разве сегодня у нас не суббота, половинный день; и разве завтра у нас не будет целого воскресенья?|Автор=|Комментарий=|Оригинал=}}

Эти одежды слишком тугие. На каждом шагу они охватывают нас в дюжине мест и напоминают нам о нашем теле. Грубое трение ткани возбуждающе шлифует нашу кожу, и сигналит о том, что мы состоим из плоти, при сгибании каждой мышцы или сухожилия. Они провоцируют сладострастие, настолько выдавая нас. Летчики не могут идти расхлябанно, как штатские, не осознавая того, что они облечены в плоть.|Автор=|Комментарий=|Оригинал=}}

 

 

{{Q|Цитата=Притягательна сама возможность выбирать. На службе атрофируется способность что-то делать добровольно. <…>|Автор=|Комментарий=|Оригинал=}}

{{Q|Цитата=Застенчивость среди людей была теперь раз и навсегда пройдена, всего после четырнадцати дней; долгих дней: но моя душа, которой вечно требуется какой-нибудь страх, чтобы приправить свое существование, задавалась вопросом, что же сделают целых семь лет служения с опрометчивым своеволием, которое до настоящего времени служило опорой моим ценностям. Вопрос принял оттенок жалости к себе, и слезы мои тихо капали, в тишине белых стен, под минорный аккомпанемент оркестра из кино, который, проходя через два здания и сто ярдов воздуха, был едва слышен.|Автор=|Комментарий=|Оригинал=}}

 

 

 

==== Часть вторая. На мельнице ====